Числовой код дежурный не помнил. Он его знал, но забыл. Поэтому под постоянное гудение сигнала тревоги горе-дежурный вспоминал код битых полчаса, наугад подбирая цифры на экране дисплея. Код он всё-таки извлёк из своих мозгов, и когда увидел суррогатное лицо главного компьютера, докладывающего ему чрезвычайную обстановку, то пришёл в тихий ужас. К Земле приближался астероид, который патрульные катера остановить не сумели.
Верховный Координатор в это время играл в объёмно-панорамную игру, из которой его, в отличие от кода, извлечь было абсолютно невозможно. Даже при помощи нуль-сканирования. Пришлось ждать, пока он доиграет и вернётся в реальность. На это ушло четверо суток. Потом сутки Верховный Координатор отсыпался. Потом ещё полдня отъедался. (Хотя в принципе мог и не отсыпаться и не отъедаться.) Затем он восстанавливал свою память, дабы припомнить, кто такой вообще Верховный Координатор и чем он должен заниматься в случае чрезвычайной ситуации. За всю свою длинную жизнь он ни разу не участвовал ни в каких ЧП – это был первый раз, когда ему приходилось вступать в столь ответственную должность. До этого просто не было такой необходимости.
Надо отдать ему должное, не прошло и недели, как он смог вникнуть в происходящее в ближнем космосе, собрать всемирный совет из специалистов в различных областях знаний и даже наметить план важнейших действий. Правда, план спасения человечества, скорее, напоминал бредовую идею создания вечного двигателя какого-нибудь шарлатана-изобретателя, чем что-либо действительно способное справиться с чудовищной угрозой, нависшей над неочеловеческим обществом. Но это уже было не столь важно. Главное – сонное царство начало пробуждаться от спячки.
2
Наверное, если бы на Землю упал колоссальный астероид или суперкомета, то шуму было бы гораздо меньше. Да, конечно, разрушения были бы существенные, но негативные последствия, мне кажется, достаточно быстро устранили бы, продумали бы новую систему защиты, сделали бы её тройную вместо двойной, добавили бы мощности лучевому оружию, да и на том бы успокоились. Снова впали бы в своё полудремотное состояние вечных удовольствий.
Вот только прилетел к Земле не мегаастероид и не архикомета прибыла, а приблизилось нечто, больше похожее на корабль пришельцев, чем на что-то другое. Вон он висит, хорошо видимый отсюда, из обзорной галереи орбитального кольца. Весь такой бугристый, действительно сильно напоминающий своей поверхностью астероид, правда, что-то я астероидов в виде буквы «дубль вэ» отродясь не видывал, а тем более, чтобы они самостоятельно свою скорость меняли и затормаживали на орбитах планет.
Очень может быть, что это именно корабль пришельцев и есть. Скорее всего, внутри кто-то там наблюдает за нами. Но почему этот «кто-то» никак себя не проявил? Двести четырнадцать суток «дабл ю» кружится вокруг Земли, ничего другого больше не делает, а человечество просто сходит от этого с ума. Если бы из корабля вылезли чудовищные монстры, вооружённые оружием страшной разрушительной силы, и напали на землян, то мы бы уже сопротивлялись вторжению, нацелив всю экономику планеты на ответные меры.
Но нам приходится только рассматривать чужой звездолёт со всех сторон и гадать, что его появление нам сулит. Сначала Земля просто наблюдала за объектом, потом, когда прошёл большой период времени, а объект никак не проявил себя, чрезвычайной комиссией был создан исследовательский отряд, который отправился непосредственно к самому объекту.
Сперва с близкого расстояния была произведена попытка просветить корабль насквозь, чтобы выяснить, что у него находится внутри. Рентгенографирование однако ничего не дало. Потом несколько добровольцев высадились на поверхность космолёта. Попытка взять образцы его обшивки тоже закончилась полным провалом. Электромагнитное и радиоактивное воздействия ни к чему не привели.
Учёные головы из чрезвычайной комиссии теперь, по слухам, подумывают о том, чтобы просто отбуксировать чужестранца за пределы Солнечной системы, приделать к нему наш, земной, ракетный двигатель, да и отправить его к хренам собачьим подальше от земного рая. На фиг нам приключения на нашу толстую задницу?! Мало ли что там, внутри корабля, может оказаться. А, может быть, действительно вредная для нас форма жизни. Да и как, скажите на милость, вскрыть оболочку чужого звездолёта, если никакое воздействие – даже лучевое! – не способно это сделать, а проникнуть через какое-либо отверстие в обшивке не представляется возможным, так как при доскональном изучении – сантиметр за сантиметром! – поверхности корабля никаких отверстий обнаружено не было?
Я когда на объект десантировался, то выходные щели его энергетической установки искал – должна же была откуда-то реактивная тяга идти, или экраны какие-то должны были быть. Но ни на концах литеры «W», ни на её вершинах, где, по идее, должны были движители находиться, мной, увы! ничего найдено не было.
Дядьку Алекса бы сюда. Мы бы с ним над этой загадкой головы бы поломали! Глядишь, что-нибудь бы и придумали. А то на самом деле подгонят ведь к чужестранцу буксир-толкач и прощай, тайна. И снова мы будем в своём болоте киснуть, в тёплом дерьме ковыряться. Да, жаль, исчез дядька Алекс! Может, с пришельцем улетел, а, может, с собой покончил; хоть и бессмертный – нашёл способ. Если хорошо постарался. Почему я так думаю? Сказал он как-то раз одну фразу, которая всё не идёт у меня из головы: «На строение мира нет никакой управы, кроме самоубийства. Если ты мёртв, то и мир больше не существует».
3
Вход был похож на анальное отверстие. Андрей никак не мог понять, как он образовался – ещё девяносто шесть часов тому назад броню нельзя было пробить ничем, известным на Земле, а то, что он видел теперь, скорее всего, можно было продырявить сильным ударом кулака – уродливые складки какого-то коричневатого материала утончались до прозрачности непосредственно к самой дыре.
Впереди шёл Олл, командир десантной группы. Олл, как и Андрей, был одет в жёсткий, сверхпрочный скафандр-хамелеон, постоянно меняющий цвет в зависимости от окружающей обстановки. За обоими тянулся универсальный кабель – только так была возможна с ними аудио– и видеосвязь.
Идти разрешили лишь двоим. Никто не знал, чем это может закончиться. Причём желающих практически не было. Если бы кандидатур было много, Андрей ни за что не попал бы в разведку. Хоть он был и «комбиком», но всё же не неочеловеком. А вот Оллу идти сам бог велел – ну, во-первых, бессмертный, а, во-вторых, командир как никак.
Первый номер проверил связь с Базой, включил ручной прожектор и шагнул вовнутрь. Андрей подождал минуту-другую, потоптавшись в стыковочном рукаве, тянувшимся из недр переоборудованной для этой миссии «летающей тарелки», тоже врубил освещение, трижды перекрестился, сказал «второй пошёл» и ступил в неизвестность.
Проход внутри был не круглый и не овальный – он был неправильной формы. Проблемы начались сразу же. Внутренняя поверхность туннеля была выстлана некоей белой подстилкой, на вид напоминающей нечто среднее между ватой и паутиной. Ноги
проваливались по щиколотку и слегка увязали – «ватная паутина» выделяла клейкую жидкость, затрудняющую ходьбу.
Впереди белел скафандр Олла. Олл докладывал Базе: «Гравитация – ноль восемь жэ, температура – двадцать два по Цельсию, давление… состав атмосферы…» Андрей наклонился, отломил кусочек подстилки, раздавил его двумя пальцами. На шероховатых прорезиненных рубчиках перчатки появилось желтоватое смолянистое пятно. При соприкосновении пальцы липли один к другому. Тут же он услышал в наушниках: «Это не нужно. Про клей мы догадались. На обратном пути возьмёте образец. Двигайтесь дальше. Покажите нам потолок». Слой «ваты» на потолке был гораздо больше, чем у него под ногами. Андрей заметил, что наверху она была особенно белая и искрилась от света прожектора, словно снег.
Тем временем, Олл довольно далеко ушёл вперёд. Андрей его уже почти не видел, пришлось добавить скорость. Олл докладывал Базе: «Согласно расчётам, пройдена середина первого туннеля. Идти становится труднее – субстанция доходит до колен.
Посмотрите налево. Как вам это нравится?» «Что там такое?» – спросил у него Андрей. «Вырост какой-то. Вроде не агрессивный.»
Вырост действительно оказался абсолютно спокойным образованием на левой сводчатой стенке туннеля. Когда Андрей к нему приблизился, то заметил, что из толстого слоя «ваты» наружу как бы пробивается плотная картошкообразная шишка. Шишка не пульсировала, не дёргалась, не подавала никаких признаков активности – просто выпирала наружу, словно лишнее скопившееся вещество подстилки. Возможно, и был в ней какой-то смысл, но какой, пока понять было сложно.
«Я нашёл его, – сказал Олл, обращаясь больше к Базе, чем к Андрею. – Здорово он тут засел.» Конкретно же Андрею адресовалась фраза: «Пошевеливайся, напарник, попробуем вдвоём дёрнуть. У меня не получается».
